Завод-легенда. Хроники (ч. 1)
АО «Рэут» (завод имени Ленина), в годы расцвета являвшееся крупнейшим предприятием Бельц, одним из столпов экономики нашего города, 29 марта отмечает 67-ю годовщину с момента создания. К дате «СП» решила приурочить серию материалов, посвящённых истории этого завода. Такая инициатива принадлежит нашему верному читателю Вячеславу Фурману — человеку, проработавшему на заводе им. Ленина почти полвека. Он систематизировал факты из жизни предприятия и воплотил их в уникальные воспоминания-хронику, фрагменты которых мы публикуем. Некоторыми эпизодами истории завода Вячеслав Васильевич поделился с нами в ходе интервью.
— Расскажите, как Вы пришли на завод им. Ленина.
— После службы в армии, работы я учился в Киевском судостроительном техникуме. По его окончании нас, группу молодых специалистов, направили в город Бельцы, на завод, обозначавшийся как почтовый ящик № 4. Мы прибыли сюда 16 февраля 1957 года. Отдел кадров меня и коллег оформил, и нас поселили в общежитие, которое находилось на перекрёстке улиц Котовского и Ленинградской (этот дом на углу ул. Дечебала и Штефана чел Маре существует и сейчас. — «СП»).
Тогдашний директор завода Иван Иванович Абраменко собрал молодых специалистов и сказал: «Ребята, порядок будет такой. Пойдёте на рабочие места в различные цеха. В зависимости от того, как кто себя проявит, я по рекомендации руководства цехов направлю вас на работу мастерами, старшими мастерами, ИТР (инженерно-техническими работниками. — ''СП'')». Я попал в литейных цех. Меня взял к себе фрезеровщик Иван Павлович Блинов. Я проработал месяц на фрезерном станке, заработал сумму не меньше, чем Иван Павлович. И он мне сказал: «Работай со мной, будешь сменщиком. Зачем тебе быть мастером? Надо отвечать за людей, и оплата там маленькая». Оклад тогда составлял 800 рублей, а на станке я зарабатывал 1200—1400. И всё же по настоянию руководства меня забрали мастером в литейных цех.
Я трудился в литейном, затем в механическом и других цехах мастером, старшим мастером, потом начальником ПРБ — планово-распределительного бюро цеха. Задачей бюро было распределение работы среди мастеров, и я фактически был заместителем начальника цеха. Деятельность очень ответственная.
Работали мы в две, бывало, и в три смены, потому что завод только становился на ноги...
Последние 18 лет на предприятии я был начальником отдела охраны труда и техники безопасности. История этого такая. Я служил замначальника инструментального отдела. Однако главный инженер завода Владимир Петрович Стеценко «сватал» меня на должность начальника отдела охраны труда. Я согласия ему не давал, и тогда меня пригласил директор Александр Александрович Сазонов (мы его звали Сан Санычем). При встрече я обратил внимание на его интеллигентность, уважение к пришедшему: он вышел из-за своего рабочего стола, пригласил меня присесть и начал беседу, объяснив важность новой должности, значение охраны труда. Я обещал подумать. И спустя два-три дня дал согласие.
В разговоре с Сан Санычем я высказал мнение, что бюро техники безопасности слишком малó, оно не соответствует такому предприятию, его масштабам и количеству трудящихся и ИТР: «Надо организовывать отдел, разрешите мне собрать кадры, подобрать людей по специальностям. У нас есть и механика, и электрика, и приборостроение, и прочее. Мне в отделе понадобятся инженеры, которые знают специфику каждого производства и смогут быть кураторами тех или иных цехов».
Директор согласился с моим мнением, и мы создали отдел. В нашей практике случалось разное: были травмы, возбуждались дела по таким случаям, привлекались к расследованию прокуратура и другие компетентные органы. И совесть моя и моих сотрудников чиста: мы уберегли людей и никого в тюрьму не посадили.
— Какую продукцию выпускал завод?
— Главное, конечно, — приборы для военных судов: глубинные, поверхностные и т. д. Была и гражданская аппаратура, которую мы выпускали по заявкам Министерства судостроительной промышленности. Эхолотами и другими устройствами мы обеспечивали не только Советский Союз, но ещё 14 стран мира.
— Каким было предприятие, когда Вы на него пришли?
— Тогда на заводе было порядка 2—4 тысяч рабочих и служащих. В то время ещё не все цеха действовали. Я застал механический, столярный, литейный, штамповочный, инструментальный и другие цеха. Они были ещё небольшими. А потом завод стал разрастаться. Организовали отдел капитального строительства (ОКС), впоследствии у директора появился заместитель по этой части (замечу, что долгие годы эту должность занимал нынешний начальник отдела архитектуры Василий Иванович Романчук). Были возведены новые большие корпуса. Построили большую столовую на 500 мест. Обслуживание — хоть по талонам, хоть за деньги. Самый дорогой обед — 57 копеек. Отдельно располагалась столовая для диетчиков на 150 мест. Затем соорудили прекрасный Дворец культуры...
— Сколько цехов и рабочих насчитывалось на предприятии в годы его расцвета?
— Ну, когда я приехал в Бельцы, на заводе было 4—5 цехов, а когда ушёл с него — уже 28.
На предприятии трудились тысячи человек. Думаю, что к заводу имени Ленина имели отношение 30—40 % населения города.
— Как происходило расширение завода?
— Когда директором был Иван Иванович Абраменко, завод расширялся за счёт старинного кладбища, которое примыкало к его территории.
Была проведена процедура перезахоронения всех останков на городское кладбище. Также было объявлено, что родственники похороненных людей с помощью завода смогут перевезти останки в другие места. Это касалось и тех, кто жил за границей: в Италии, Франции, Польше и т. д. Процесс этот директор согласовывал с правительством. Были подняты книги с записями о могилах, велись переговоры с посольствами и т. д.
Завод взял под свой контроль мемориал воинской славы, там был наведён порядок, заменены таблички, надгробия и т. п.
Были, конечно, эксцессы: народ возмущался, люди однажды пришли на кладбище. Директор пригласил священника, тот выступил перед народом, объяснил, что все желающие могут забрать останки, завод возьмёт на себя перезахоронение. Предприятие сделало всё, чтобы ничего, не дай Бог, не нарушить. Все работы производились с согласия родственников тех, кто там был погребён. Объявление о перезахоронении распространялось где-то полгода, и только потом по согласованию с местными и республиканскими властями, с Министерством судпрома CCCР началось строительство.
— Правда ли, что Дворец культуры завода построен на костях?
— Нет, это не так. Там была первая автостанция, а ниже, по улице Котовского, — база автобусного парка. Ну а когда на объездной трассе построили АК-2810, автопарк перевели туда, а город отдал заводу эти территории. На месте автостанции появился ДК, построили ещё несколько жилых домов для рабочих.
А ещё рядышком с автопарком располагалась больница — диспансер. Завод сделал для него гараж, так что никаких претензий к нам не было.
— Уточните, пожалуйста, где располагалось кладбище?
— От старой проходной № 1 и до нынешнего мемориала воинской славы. Там построили четыре огромных цеха, в том числе новый инструментальный. Там же расположилось ОКБ — отдельное конструкторское бюро (ныне НИИ «РИФ-Аквааппарат»).
— Старая проходная находится напротив АЗС по улице Дечебала?
— Да, напротив заправки. Когда я приехал в Бельцы, там находился один большой корпус, где размещались «механика», «химия». А за ними до маслозавода (АО «Флоаря соарелуй». — «СП») построили литейные цех и другие.
Кстати, на участке около железной дороги была нефтебаза, которая мешала заводу, да и слишком близко она размещалась к центру города. В итоге базу перенесли, маленькую улочку, выходившую к маслозаводу, закрыли и на том месте возвели новые цеха: сборочный, механический.
Следует Продолжение...
Беседовал Руслан МИХАЛЕВСКИЙ
Фото из архива В. Фурмана
Вячеслав Фурман (второй справа) с коллегами на своём дне рождения, 1988 год
Страницы Прошлого
Хроника завода им. Ленина
(по записям и воспоминаниям Вячеслава Фурмана)
1944 год
* В марте, спустя несколько дней после освобождения Бельц от гитлеровцев, начал работу моторостроительный завод. В 1944 году основным направлением его деятельности был ремонт военной техники действующей Красной армии. С окончанием войны предприятие перешло к изготовлению различных изделий: тисков, прессов, сверлильных станков, деревообрабатывающего и мельничного оборудования, деталей для ремонта автомобилей, сельскохозяйственной техники.
* Первыми директорами завода были:
1. В. А. Гончаров;
2. И. В. Буга;
3. А. Л. Никитин.
* Численность работников завода составляла 102 человека.
* Введена пропускная система входа на территорию завода.
* Организован пункт противовоздушной обороны.
* Коллектив моторостроительного завода награждён Красным знаменем горкома КПМ (б) и горисполкома г. Бельцы за высокие показатели в работе по восстановлению и ремонту боевой техники и танков.
* С первых дней на заводе работали токари и слесари: Иван Куликовский, Сергей Лымарь, братья Георгий и Виктор Мигаль, Иван Кетрарь, Анатолий Кущук, Сергей Полищук и другие. Они стали первыми ветеранами предприятия, отдав ему не одно десятилетие упорного труда.
1945—1946 годы
* На моторном заводе работают новые кадры:
А. К. Назурина — главный бухгалтер;
А. К. Волков — начальник снабжения;
Кожемяка — начальник производства;
Семён Львович Штиммер — начальник литейного цеха, впоследствии главный технолог и главный инженер завода.
* Завод получил из-за границы первое технологическое оборудование в количестве 53 вагонов.
Источник — газета "СП", 2011 год
Источник — газета "СП", 2011 год
Победители те, кто остался в живых и забыл о мертвых. завод ленина из небольшой ремонтной мастерской подняли до уровня предприятия оборонного значения не только небольшой штат мастерской, но два управленца - И.И.Абраменко, директор, и начальник планового отдела Ёлкин Пётр Михайлович, приехавший в бельцы по семейным обстоятельствам из Москвы, где работал в "кинапе" зам. нач. экономического сектора. что в 40-х называлось кинапом, сейчас называется министерством кинематографии. Сильный экономист, имевший в москве большие связи, Ёлкин сумел поставить дело так, что ремонтная мастерская превратилась в большой завод с многотысячным коллективом. Конечно, большая заслуга была во всем и у абраменко, директора, который мыслил государственными категориями, умел правильно расставлять кадры и был прекрасным организатором. Вдвоем с плановиком вырастили крупное предприятие. Сазонов был "учеником" экономиста Ёлкина, который немало опирался и на Краснова, со временем перешедшего в работу в ведомственное министерство в Москве. Кстати, он звал к себе Ёлкина, но тот опять же по семейным обстоятельствам выехать в москву не мог, хотя там была своя квартира, ожидавшая хозяина. Рассказывали, как экономист ходил по цехам и уговаривал работать внеурочно для перспективного подъема предприятия, и рабочие шли навстречу, потому что знали, что их не обманут и все труды будут вознаграждены. Так и было. В команде управленцев работал и отличный юрист Гринберг, начальник бухгалтерии Вервихвист. В 60-х годах Абраменко сковырнули по причине его личных ошибок, с производством не связанных. В 1975 г. Ёлкин П.М. был захоронен на кладбище неподалеку от скульптуры Дубиновского, но есть впечатление, что его могила утрачена. Спрашивают, на костях ли поставлен завод? На костях, т.е. под его территорию в 60-х отвели старое кладбище, однако нашли всех имевшихся в живых родственников, которые эксгумировали захоронения близких и как-то ими распорядились, но чьи-то кости остались без внимания, т.к. кладбище относилось к концу 19- началу 20 века. Однако надо заметить, что человеческими костьми за всю историю усыпана вся планета, потому и стали массово кремировать, потому что земли под мертвые тела не хватает, а жизнь развивается.
ОтветитьУдалить